Пойдем-ко мы сражатися
За матушку, за родну землю,
За родну землю, за славный город
Москву.
Народная песня о К. Минине и Д. Пожарском

Трудный период переживало Московское государство в начале XVII в. На его престол претендовали то Лжедмитрий I, то Лжедмитрий II, то королевич Владислав, сын польского короля. Причем часть граждан поддерживала Бориса Годунова и сражалась против Лжедмитрия I, другие же верили, что последний является истинно царевичем Дмитрием, сыном Ивана IV, и воевали за него против Годунова. Позднее одни группы населения признавали царя Василия Шуйского, другие - Лжедмитрия II, "тушинского вора". Не лучше обстояли дела в государстве, когда бояре пригласили на престол королевича Владислава, а народ выступил против него.
Лжедмитриев и королевича поддерживали отряды поляков, литовцев, немцев, которые наводнили Московское государство и бесчинствовали в нем: жгли города и села, грабили и убивали жителей. Воспользовавшись ослаблением страны, многие северные земли, в том числе и Новгород Великий, захватили шведы. Смутные времена переживала наша земля, беспросветные. Стоял вопрос о том, сохранится ли Российское государство, или оно станет придатком Польши и Швеции. И тогда на борьбу с оккупантами поднялся народ. Эпизоды этой борьбы - ратные подвиги защитников Троице-Сергиевого, Печерского монастырей и Смоленска до сих пор хранятся в людской памяти.
В сентябре 1608 г., в то время когда Лжедмитрий II с поляками осаждал Москву, два крупных польских отряда под командованием лучших воевод - Сапеги и Лисовского двинулись громить северные провинции. Они захватили Переславль-Залесский, Ростов Великий, Ярославль, Углич, Суздаль и подошли к Троице-Сергиевому монастырю. По одним данным, их армия имела 10 тыс. воинов, по другим - 30 тыс. С этими огромными силами поляки предприняли штурм монастыря, но овладеть им не сумели. Тогда они начали его осаду по всем правилам военного искусства. С юга и запада от крепости на высотах было сооружено 9 батарей. С восточной (равнинной) стороны вырыли траншеи; под Пятницкую башню подвели подкоп. Но все эти действия оказались безрезультатными. Ни непрерывный обстрел монастыря, который вели с батарей 63 орудия, ни многочисленные штурмы крепости, ни лишение осажденных воды - ничто не заставило защитников монастыря сдаться.
Поляки не могли подойти к стенам монастыря со штурмовыми лестницами и не в состоянии были подвезти к ним "стенобитные хитрости", как им мешал обстрел из орудий, установленных у бойниц башен и стен подошвенного боя. На пытавшихся атаковать монастырь сверху кидали камни и кирпичи, лили серу, известь, вар и кипящую смолу.
Защитники крепости во время одной из вылазок взорвали подкоп, который противник сделал под Пятницкую башню. Все попытки отборного польского войска овладеть монастырем успехом не увенчались, хотя обороняли крепость всего 2400 человек, среди которых были и монахи (старцы), и крестьяне, т. е. люди сугубо гражданские. В монастыре кроме его защитников было много женщин, детей, больных и старых людей, укрывшихся за стенами крепости от завоевателей. Для "сидельцев", т. е. людей, сидевших в осаде, не хватало ни воды, ни еды, ни топлива. Голод и скученность привели к возникновению инфекционных заболеваний. Много людей погибло в монастыре за время блокады. "...Старцев и ратных людей побито и померло своей смертию от осадные немощи... 2125 человек, кроме женьска полу и недорослей и маломощных и старых..." Осталось в живых не более 200 человек, способных носить оружие, и они продолжали оборонять монастырь. Троице-Сергиев монастырь остался неприступен, ибо, по словам одного из поляков, лавра (так называют монастырь) "была вооружена людьми, железом и мужеством".
При появлении русской армии под предводительством Михаила Васильевича Скопина-Шуйского интервенты вынуждены были снять осаду монастыря.
Не меньшего восхищения, чем защитники Троице-Сергиевой лавры, достойны гарнизон и жители города Смоленска, которые около двух лет выдерживали осаду войск польского короля Сигизмунда III. Из 80 тыс. воинов, возглавляемых воеводой Михаилом Борисовичем Шейным, и смолян, защищавших крепость, многие погибли в боях или от цинги, свирепствовавшей в городе, но оставшиеся в строю 8 тыс. человек не помышляли сдаваться на милость врагу. Судьбу крепости решил предатель Андрей Деде шин, который перебежал к полякам и показал им участок стены, построенный наспех сырой осенней порой и потому менее прочный. Поляки на этом участке штурмовали крепость и ворвались в город. Увидев на улицах Смоленска завоевателей, смоляне
собрались в соборной церкви Богородицы и, не желая сдаваться врагу, взорвали себя и церковь порохом, хранившимся в подвале храма.
Отчаянное сопротивление полякам оказал и Печерский монастырь. Польский гетман Ходкевич "со многими людьми" и с мощной артиллерией упорно осаждал крепость. Его войска сделали подкоп под крепость, семь раз ходили на приступ, разбили ее стены и башни, но овладеть монастырем не сумели.
Среди тех, кто, не жалея жизни, боролся с оккупантами, следует вспомнить патриарха Гермогена, который из Московского Кремля рассылал тайные грамоты с призывом к народу российскому "всею землею обще стать" против интервентов. Одну из таких грамот перехватили "литовские люди" и, "бесчестно связавши" патриарха, бросили его в тюрьму.
В 1611 г., когда Москву окружило Первое российское ополчение, завоеватели потребовали от Гермогена, чтобы он призвал русских воинов снять осаду столицы, на что получили следующий ответ: "Будет вы пойдете все литовские люди из Московского государства, и аз их благословлю отойти прочь, а будет вам стояти в Московском государстве, и аз их благословлю всех против вас стояти и помереть за православную християнскую веру". Услышав столь дерзкие слова, оккупанты ужесточили режим тюремного содержания патриарха. В это время в Нижнем Новгороде под руководством Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского стало формироваться Второе ополчение. "Литовские же люди слышаху на Москве, что собрание в Нижнем ратным людям, и посылаху к патриарху [Гермогену], чтобы он писал, чтоб не ходили под Московское государство. Он же... рече им: "Да будут те благословени, которые идут на очищение Московского государства, а вы, окаянные Московские изменники, будьте прокляты".
Под "Московскими изменниками" патриарх имел в виду бояр, которые пригласили польского королевича Владислава занять московский престол, а с ним вместе - свору интервентов, уничтожавших российские народы. За то, что Гермоген не подчинился боярам и не остановил приход к Москве Второго ополчения, "оттоле начата его морити гладом и умориша гладною смертью, и предаст свою праведную душу в руци Божий в лето 7120 года (1612) месяца февраля в 17 день". Патриарха похоронили в Успенском соборе, и над его ракой помнящие о нем потомки установили ажурный медный литой шатер. Патриарх Гермоген не дожил 8 месяцев до того дня, когда интервенты были изгнаны из столицы: 22 октября 1612 г. последние иноземцы покинули Кремль. В этот день "в возблагодарение избавления Москвы от Литвы и Поляков" несколько столетий проходил крестный ход по стенам Кремля. В 1991 г., после длительного перерыва, эта традиция была возрождена. Теперь опять в этот день шествует по стенам Кремля торжественная процессия, напоминая нам об избавлении от интервентов.
В память об изгнании с нашей земли польско-литовско-шведских оккупантов были сооружены три храма. Один из них, храм Казанской Божией Матери был возведен на деньги князя Дмитрия Пожарского в 1636 г. на Никольской улице, близ Красной площади. В 30-е гг. нашего века, в период реконструкции центра Москвы, его разобрали. В настоящее время храм восстановлен, освящен и действует.
Второй храм был поставлен Дмитрием Пожарским из дерева в его имении в селе Медведкове. В 1634 -1635 гг. деревянный храм был заменен нарядным каменным, которым можно любоваться и сейчас. Он называется церковью Покрова в Медведкове.
Третий храм возвели в 1619 - 1626 гг. повелением царя Михаила Романова в его летней резиденции в селе Рубцове. Храм, который называется церковью Покрова в Рубцове, поставлен не в честь событий 1612 г., как два предыдущих, а в память о том, что польские войска, которые в 1618 г. безуспешно атаковали столицу, стремясь посадить на московский престол польского королевича Владислава, вынуждены были уйти восвояси. В 1818 г. на Красной площади на деньги, собранные по подписке всем народом, был открыт памятник (скульптор И.П. Мартос) с надписью:
"Гражданину Минину и князю Пожарскому благодарная Россия". Это был первый скульптурный памятник в нашей стране, ибо до него в память об исторических событиях возводили только храмы, часовни или монастыри.